Автор: Владимир Александрович Винокур
Источник: https://balint.ru/?p=1187
Перефразируя Франсуа Жюста Ренуара (1761—1836), французского писателя и драматурга, заметившего: «Что в искусстве главное — ответ на вопрос „Что?“ или „Как?“. Главное — „Кто!“», можно сказать, что в консультативной профессии существуют особые требования к личности и качеству подготовки специалистов, что очень созвучно идее Ж. Лакана о том, что «…важнейшая проблема психоаналитика состоит в том, что он еще и человек». По мнению З. Фрейда (1910), ни один психотерапевт не продвигается в своей работе дальше, чем ему позволяют его собственные комплексы и внутренние сопротивления, поэтому границы эффективности психологического консультирования во многих случаях определяются не столько особенностями случая или особенностями самого клиента, а «границами и особенностями» самого консультанта. Существуют высокие требования к супервизии психологов-консультантов как процессу необходимому, неизбежному, постоянному и бесконечному. Это вполне согласуется со II законом термодинамики, гласящим, что в изолированной системе энтропия неизбежно возрастает или, иначе говоря, консультативная практика, лишенная супервизии, как любая закрытая система, лишенная внешнего воздействия, обязательно деградирует. Неадекватность или недостаточность супервизии психологов – консультантов рассматривается в настоящее время в качестве не только серьезной причины снижения качества оказываемой психологической помощи. Отсутствие супервизии рассматривается также как нарушение профессиональной этики в работе психолога и, в итоге, как нарушение прав клиента.
Именно супервизия позволяет решать главную задачу психотерапевта, которая, по мнению М. Балинта, «… состоит не в том, что его присутствие всегда должно ощущаться пациентом, а в том, чтобы он всегда находился с ним на верной дистанции, – эта дистанция не должна быть настолько большой, чтобы пациент чувствовал себя потерянным и брошенным, но она не была и настолько короткой, чтобы вызывать у пациента чувства стеснения и несвободы». Поэтому очень часто границы эффективности психологического консультирования во многих случаях определяются не особенностями случая / проблемы или особенностями самого клиента, а «границами» самого консультанта.
Одной из предпосылок необходимости создания и уже достаточно распространенного и устойчивого существования такой эффективной формы аналитической супервизии, как балинтовские группы психологов, служит анализ профессионального «самочувствия» этих специалистов, который показывает, что даже при их большом опыте и стаже работы необходимость в получении новой информации и квалифицированной обратной связи от коллег в различных неясных и трудных случаях достаточно велика. Выраженность этой потребности часто парадоксально зависит от величины профессионального стажа — более опытные консультанты проявляют не только не меньшую, но даже большую заинтересованность в обмене опытом, в конструктивном обсуждении, и тем самым во внимании и поддержке коллег, чем молодые. Аргументом в пользу такого метода групповой супервизии, профессионального самоусовершенствования и эффективного предупреждения выгорания, как балинтовские группы, служит то, что консультативная деятельность имеют ряд специфических особенностей, в частности таких, как влияние и взаимодействие многочисленных постоянно меняющихся факторов, которые нередко невозможно формализовать, алгоритмизировать для анализа, внести в жестко структурированные схемы, а эффективность врачебных действий, особенно с точки зрения клиентов и коллег этих психологов, часто трудно оценить однозначно. Можно отметить и другие важные характеристики этой профессии, определяющие необходимость супервизии консультативной деятельности.
1. Многие аспекты работы определяется в большей степени личностными особенностями самого профессионала, чем объектом его труда.
2. Эмоциональная насыщенность межличностного взаимодействия в процессе работы.
3. Необходимость постоянного креативного саморазвития вследствие отсутствия априорно готовых алгоритмов работы.
Существует субъективный аспект этой проблемы — потребность психологов в повышении своей коммуникативной компетентности, умении использовать свои личностные ресурсы для оптимизации терапевтического и коррекционного процесса.
В профессии психолога-консультанта в той или иной степени существует дефицит возможностей профессионального общения с коллегами, что затрудняет обмен знаниями и опытом и оказание друг другу эмоциональной поддержки, которая многими исследователями рассматривается как один из важнейших факторов предупреждения профессионального стресса. Если этого не происходит, существенно возрастает вероятность искажения внутреннего образа своей профессиональной деятельности, самоидентификации врача, приводящей либо к разочарованию, неуверенности, социальной апатии либо к излишней самоуверенности, снижению саморефлексии, возрастанию своеобразной профессиональной ригидности. В мировом опыте формирования системы подготовки психологов много лет акцент делается на актуальности изучения и, соответственно, супервизии различных аспектов практической коммуникации с клиентами, компетентность в которой рассматривается как один из важнейших показателей профессионализма врачей. Коммуникативная компетентность консультантов, по мнению и самих специалистов, и опрошенных параллельно с этим их клиентов, входит в круг профессиональных качеств, наиболее значимых для эффективного осуществления психотерапии и консультирования. При этом навыки эффективной коммуникации не улучшаются просто с возрастанием продолжительности работы или профессионального опыта, а нуждаются в постоянном развитии и совершенствовании в процессе супервизии.
Зигмунд Фоулкс, австрийский психоаналитик, автор идеи групп-анализа, предложил нейрофизиологическое описание групп нейронов, в которой функцию («поведение») отдельно взятого нейрона невозможно понять, изучая ее изолированно, без анализа и описания того, как функционирует целая группа других активных клеток, в которую он неразрывно включен, без понимания его сложных и многообразных связей с другими нейронами. Среди этих реакций есть и «зеркальные», когда один нейрон отражает реакцию другого, тем самым делая ее более понятной и доступной описанию. Это прямая аналогия с балинтовскими группами, в которых «поведение» специалиста, врача или психолога, его реакции, переживания и коммуникативные стили понимаются по реакциям других людей, с которыми он профессионально взаимодействует Балинтовская супервизия работы психологов успешно реализует достаточно хорошо известную философскую идею: чтобы дать как можно более четкое определение некоему предмету или явлению, описать его сущность и тем самым понять его, нужно как можно корректнее описать пространство вокруг него, поэтому и начинать понимание явления нужно с описания этого пространства. Не существует человека без окружающей социальной среды, соответственно, действий и эмоций консультанта — без реакций клиента. И основной сущностью этого пространства «человек–среда» является его целостность. Каждое психическое состояние человека, чувствующего себя субъектом отношений, стремится найти определенное отражение в объекте этих отношений. Поэтому два человека, находящихся в процессе взаимодействия, важного для них обоих, уже не могут быть такими, какими они были до его начала. «Встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть хоть малейшая реакция, изменяются оба элемента» (К. Г. Юнг), поэтому в профессиональном взаимодействии психолог в своих реакциях не существует отдельно от клиента, они вдвоем образуют новую среду и новую коммуникативную целостность.
Очень часто источник этих сложностей и барьеров на пути к успеху в работе находится в сфере эмоциональных состояний консультантов, их низком уровне психологической компетентности, неумении управлять своим психологическим состоянием и конструктивно преодолевать психологические барьеры во взаимодействии с клиентами. По данным ряда исследований, профессиональная успешность этих специалистов определяется в первую очередь уровнем их психологической, в частности коммуникативной, компетентности, которая реализуется во взаимодействии с клиентами и коллегами, а успешно сформированные терапевтические отношения. Хорошо развитые навыки понимания клиентов, так же, как и понимания психологами самих себя в этих отношениях, являются ключевым элементом в эффективном лечении широкого круга самых разных расстройств и в формировании удовлетворенности клиентов оказываемой им помощью. Применительно к психологическому консультированию это можно сформулировать так: психологическая помощь — это не то, что психолог делает с клиентом, а то, что происходит между ними в процессе консультирования.
Как показывает терапевтическая и консультативная практика, далеко не всегда возникающие в ней трудности и проблемы связаны непосредственно с узкопрофессиональными знаниями и умениями. Очень часто источник сложностей и барьеров на пути к успеху в работе находится в сфере эмоциональных состояний консультантов, их низком уровне психологической компетентности, неумении управлять своим психологическим состоянием и конструктивно преодолевать психологические барьеры во взаимодействии с клиентами. По данным ряда исследований, профессиональная успешность консультантов определяется в первую очередь уровнем их психологической, в частности коммуникативной, компетентности, которая реализуется во взаимодействии с клиентами и коллегами, а успешно сформированные терапевтические отношения, хорошо развитые навыки понимания клиентов, так же как и понимания психологами самих себя в этих отношениях, являются ключевым элементом в эффективном решении широкого круга самых разных проблем и в формировании удовлетворенности клиентов оказываемой им помощью.
К важнейшим навыкам, которыми должен обладать специалист, работающий в такой «помогающей» профессии, как психологическое консультирование, относят не только hard-skills (собственно профессиональные навыки, относящиеся к данной специальности), но и soft-skills (навыки, необходимые всем специалистам коммуникативных профессий: креативность, умение развивать и поддерживать конструктивное взаимодействие и сотрудничество в команде других профессионалов, коммуникативная компетентность, когнитивная гибкость, умение справляться с эмоциональным напряжением в процессе работы, умение учиться у других людей и т. д.). Среди различных критериев успешности работы психологов в качестве важнейшего отмечают эффективное владение навыками профессиональной коммуникации. К этим навыкам относят умение критически оценивать качество терапевтического альянса и взаимодействия с клиентами, умение конструктивно справляться с эмоциональным напряжением в процессе работы с теми, кто кажется «трудными», умение и способность демонстрировать техники эффективной коммуникации с клиентами, а также навыки достаточно высокого уровня понимания и анализа этичности терапевтического / консультативного процесса. На это обращается внимание и в рекомендациях по подготовке психотерапевтов в странах Европейского Союза (ESCO. V.1.02 — Education, Skills, Competences. — update 04/10/ 2017), согласно которым такие навыки и умения, как способность принимать на себя ответственность за течение терапевтического процесса, продуктивно создавать и развивать атмосферу терапевтического сотрудничества с клиентом, справляться с эмоциональным напряжением в процессе работы, конструктивно выражать себя и слушать клиента, относят к существенно важным компетенциям и навыкам психологов-консультантов. Представляется важным и то, что среди навыков профессиональной компетентности этих специалистов отмечена способность критически анализировать супервизионную помощь и использовать ее потенциал для собственного развития в своей работе, потому что «неспособность принять помощь коллег приводит в итоге к неспособности самим ее оказывать» (Ram Dass, 1985).
. Балинтовские группы эффективно обеспечивают ее участникам возможность (среду, пространство) для более глубокого и осознанного анализа врачами своей работы и ее коммуникативных аспектов, развития саморефлексии, лучшего понимания психологами своих клиентов и самих себя в процессе сложного взаимодействия с ними. Они открывают в мышлении специалистов новые аспекты и подходы, стимулирующие новое понимание клиента и более успешный терапевтический процесс. Группа обеспечивает ее участникам эмоциональную поддержку в кругу коллег и связанное с этим улучшение коммуникации с клиентами и другими профессионалами. Это достигается активным развитием эмпатии в процессе супервизии. Помощь в балинтовской группе происходит не только (или не столько) от того, что ее участники получают какое-то новое для себя знание, сколько от того, что балинтовская супервизия дает им опыт нового и более конструктивного переживания той неизвестности или неопределенности, которая существует в работе каждого из консультантов и в каждом случае его взаимодействия с клиентами. Группа положительно влияет на то, как сами клиенты воспринимают проводимую терапию и взаимодействие с консультантами, что, соответственно, улучшает их взаимодействие в этом процессе. Группа повышает у специалистов их профессиональную самооценку и степень удовлетворенности своей работой, тем самым способствуя предупреждению профессионального выгорания. Этому способствует также и то, что балинтовские группы являются хорошим средством устранения у них чувства профессионального «одиночества» и успешной формой развития социальной поддержки психологов. Одновременно с этим происходит и параллельный процесс формирования у них внутреннего локуса субъективного контроля, оптимизма, формирования нового для них позитивного мышления и нового уровня самоэффективности как чувства собственной компетентности, что также позволяет этим профессионалам выйти на более высокий уровень устойчивости к различным фрустрирующим аспектам своей профессиональной деятельности.
Важно также отметить качество, свойственное балинтовским группам и описанное во многих руководствах по социальной психологии, − если рядом, в одном круге сидят и работают люди, испытывающие взаимный интерес и дружелюбно настроенные друг к другу, то они при этом начинают испытывать еще большую взаимную симпатию и оказывать друг другу еще большую поддержку, снижать выраженность тревоги, смущения и страха осуждения и критики, проявлять больше открытости и спонтанности, а в недружелюбно настроенных группах взаимная антипатия и даже враждебность только усиливаются. Это эффект социальной фасилитации (усиления) доминирующей в группе реакции, в данном случае — доброжелательного внимания друг к другу, проявляемого человеком в присутствии других людей.
Таким образом, пространство и глубина супервизии в балинтовской группе гораздо больше приближены к реальной жизни, чем ситуация в индивидуальной супервизии, так как в групповой ситуации у этого участника сливаются в единую ткань его внутренняя и внешняя реальности, выражающиеся в виде множественных и очень разнообразных межличностных отношений, формирующихся в реальности группового взаимодействия.
Благодаря своим позитивным процессам балинтовские группы эффективно обеспечивают ее участникам возможность (среду, пространство) для более глубокого и осознанного анализа своей работы и ее коммуникативных аспектов, развития саморефлексии, лучшего понимания психологами и психотерапевтами своих пациентов (и самих себя) в процессе сложного взаимодействия с ними. Это достигается активным развитием эмпатии в процессе такой супервизии. Помощь в балинтовской группе осуществляется посредством того, что эта аналитическая супервизия дает им опыт нового и более конструктивного переживания той неизвестности или неопределенности, которая существует в работе каждого из врачей или психологов и в каждом случае их взаимодействия с пациентами. Группа повышает у специалистов профессиональную самооценку и степень удовлетворенности своей работой, тем самым в значительной степени способствуя предупреждению профессионального выгорания либо снижению его выраженности. Балинтовские группы являются хорошим средством устранения у них чувства профессионального «одиночества» и успешной формой развития социальной поддержки для психологов и врачей. Участие в группах способствует развитию социального оптимизма, нового для них позитивного мышления и нового уровня самопонимания и коммуникативной компетентности, что в свою очередь позволяет этим профессионалам выйти на более высокий уровень устойчивости к различным фрустрирующим аспектам их профессиональной деятельности. Позитивное референтное влияние в группе действует долговременно и очень продуктивно, поскольку воспринимается ее участниками, психотерапевтами и психологами, как результат активизации их внутренних ресурсов и поэтому − как их собственное саморазвитие.
В анализе влияния балинтовской супервизи на профессиональный и личностный рост участников балинтовских групп представляют интерес результаты исследования, проведенного Tom Stockman (2015). В этой работе изучались реакции большой группы молодых психотерапевтов в Великобритании после периода их активного участия в балинтовской группе, направленного на повышение осознания и тем самым улучшение их коммуникативных навыков во взаимодействии с клиентами, осознание своих эмоциональных реакций на них, снижение уровня своей «профессиональной алекситимии». Участникам этого исследования был предложен опросник, в котором необходимо было выразить степень своего согласия с шестью утверждениями по шкале оценок от 0 до 9 баллов:
1. Группа помогла мне почувствовать себя более уверенным в своей работе.
2. Работа в группе улучшила мои коммуникативные навыки в общении с клиентами.
3. Группа помогла развить в себе целостное понимание клиента.
4. Группа помогла мне в развитии самопонимания и саморефлексии.
5. Группа позволила мне получить поддержку коллег.
6. Группа помогла мне почувствовать больше удовлетворения от своей работы
Результаты исследования показали, что работа в балинтовской группе, по мнению ее участников, привели к заметным для них позитивным изменениям. Наиболее высокие показатели отмечены в согласии с утверждениями «Группа помогла мне в развитии самопонимания и саморефлексии» (8,4 балла) и «Группа помогла развить в себе целостное понимание клиента» (7,8 баллов)
Эффект балинтовской группы во многом заключен в активном и энергичном процессе возрастания осознанности у отдельных участников и у всей группы в целом. Это часто выражается в позитивной обратной связи участников группы при описании ими эффекта follow–up, когда последующая работа с этим клиентом воспринимается психологами как более ясная, спокойная или более легкая. Это еще раз подтверждает представление о том, что объективное описание любого случая из практики, – это иллюзия нашего понимания «реальности» во взаимодействии консультанта и клиента. Гораздо более важно согласованное понимание в группе широкого диапазона различных возможностей толкования разных аспектов коммуникации между ними. Это отражает хорошо известное представление о том, что нет «плохих» или «хороших» клиентов, а есть неправильно выбранная «дистанция» взаимодействия в процессе консультирования и терапии. Позитивное референтное влияние в балинтовской группе на ее участников воспринимается ими как источник активизации их внутренних ресурсов и, соответственно, их собственного профессионального, прежде всего – коммуникативного, и личностного саморазвития.
